Во вторник похоронил Надьку. Мы были вместе большую часть моей екатеринбургской жизни, и вот она умерла. Видимо от старости, хотя и пишут, что такие попугаи живут до 20-25 лет.

Вечером вытащил околевшую Надьку из клетки — глаза открыты, и светятся тем красным бликом, что обычно только на фотографиях видно было; завернул аккуратно в пакет, взял нож, и пошел хоронить.

Отыскал место за соседним домом, где земля помягче, срезал ножом дерн, как в кино про разведчиков, под дерном выкопал углубление, положил птицу, засыпал свежевырытой землей, прикрыл дерном.

Долго искал камень, чтобы уберечь могилку от посягательств бродячих собак. Нашел осколок асфальтового покрытия с вкраплениями щебня — достаточно тяжело, чтобы не разорили. Едва отыскал могилку — в сгустившихся сумерках отрытую землю плохо было видно. Пока искал, обратил внимание на кусты ромашки. Положил камень на могилку, сходил срезал веточку ромашки и положил на камень.

Помолчал.

Пока шел на помойку выкидывать пакет (не хоронить же в полиэтилене), подумал что у домашних животных все как у людей: и хоронят их под камнем и с цветами, и грустят о них и плачут, и даже уходят из жизни они «невовремя» — как и близкие люди.